Да молчит всякая плоть человеча и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет: Царь бо царствующих и Господь господствующих приходит заклатися и датися в снедь (то есть в пищу) верным. Предходят же Сему лицы Ангельстии со всяким Началом и Властию, многоочитии Херувими и шестокрилатии Серафими, лица закрывающе и вопиюще песнь: аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа.
Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним, зная, что Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти (Рим. 6; 8-9).
Христос лежит мертвым, но Он жив. Он уже «попирает смертию смерть и сущим во гробех дарует живот». И нам больше ничего не остается, как прожить Благословенную субботу до конца, до того полунощного часа, когда пробьет начало Дня Господа нашего и придет эта ночь. Ночь, полная света, ночь, в которую мы провозгласим вместе с Ангелом:
Он воскрес; Его нет здесь. Вот место, где Он был положен (Мк. 16, 6)