Эта его открытость и обращала на себя внимание. Человек может быть открыт по- разному: с претензией и вызовом; с широтой души «рубахи-парня», за которой нет ничего, даже и души порой; с той простотой, что иногда и воровства хуже. Его же открытость была совершенно другая — естественная, светлая, исходящая от всей полноты существа. Она остается таковой и сейчас.
Первый раз я увидел его в нашем женском монастыре. В храме святых апостолов Петра и Павла совершалась Божественная литургия Иоанна Златоуста, великого святителя 4-го века. По ходу чинопоследования предстоящий священнослужитель несколько раз выходит из алтаря, преподает благословение, говорит поучительное слово на Евангелие, причащает христиан Телом и кровью Христовой. То же совершал и я. И всякий раз взгляд останавливался на группе молодых ребят в военной форме: не часто увидишь военных людей в монастыре. Да еще в женском, да еще на богослужении, да еще молящихся сосредоточенно.
Сергей «возглавлял» эту группу: был во главе, впереди, выше. Нет не внешне. Внешне это не выражалось никак, или почти никак — обычный молодой солдат, как и все. Но вот крестное знамение совершал он как-то особо благоговейно, благословение принимал с какой-то внутренней радостью, проповедь слушал так, будто хотел запомнить каждое слово.
А через некоторое время меня пригласили посетить храм св. великомученика Дмитрия Солунского. Это в Князе-Волконском поселении (кажется, правильно указал), на территории воинской части. И о храме, и о его ктиторе, и о самом командире части — разговор особый — весьма и весьма достойные люди. Сейчас же о том, что здесь мы с Сергеем встретились во второй раз. Оказалось, что Сергей служит по контракту, и одна из его обязанностей — поддерживать в храме порядок, готовить ко крещению желающих принять это святое таинство. Послушание свое исполняет замечательно-ревностно. По словам командира, зама по воспитательной работе и Владимира Ивановича — благотворители и строителя храма. Да это и так видно.
В самом храме — добрый свет, несущий душе спокойную радость, и служитель его, молодой, двадцатичетырехлетний воин, «износящий из сокровищ» своего доброго сердца ту же радость и тот же мир.
За чаем состоялся разговор, а за разговором я узнал, что Сергей учится в Хабаровской духовной семинарии на первом курсе, заочно. И тогда уже совершенно отчетливо понял: это будущий священник. Спросил о его дальнейших планах и узнал, что он хочет посвятить себя Богу и Церкви в священническом служении.
Пригласил встретиться и побеседовать.
«Аще кто веру имет и крестится, той спасен будет». Самое трудное, пожалуй, иметь истинную евангельскую веру. Не уверенность в том, что Бог существует, а именно веру. Как опыт Неба, как опыт встречи со Христом. Когда таковые имеются, не нужно никаких свидетельств о Боге, ибо Он Сам внутри, в душе. Свет, Радость, Мир. И тот, кто так верует (а только так и нужно верить), светит, сообщает мир и радость ближнему. И ближним. И дальним. И всем.
Храни это сокровище от тления, Сережа. Щедро делись им во спасение людей. И да благословит тебя Господь на дальнейшее служение Ему.
Опубликовано в рубрике 
Вообще-то с 1917 года у военных отсутствуют «обязанности» по поводу храмов,да и послушания тоже…личное и служебное — разные сферы
личное и служебное – разные сферы
Это-то и плохо. Когда «личное и служебное» совпадают, военнообязанный становится истинным воином. Если этого нет, он не служит, а работает, отрабатывает, зарабатывает, прирабатывает. Нет служения — нет армии, а есть то, что мы имеем.
А что касается обязанностей и послушаний — так катехизация — это его внутренняя потребность, желание поделиться с другими той радостью, которая есть у него. Верой. К такому послушанию обязывают совесть и любовь к Родине. И занимается он этим во внеслужебное время.
И если наша армия еще сохраняет боеспособность, то благодаря не военным, а воинам. Таким, вот, как Сергей.
Я выразил тот взгляд на любую сферу жизни человека в обществе, который определяет и пронизывает сегодня все — минимум «внутреннего во внешнем», все должно быть максимально формализовано. любые межличностные связи свести к рыночному обмену — ты мне-я тебе. а если кто-то лезет со своим внутренним, да еще и бескорыстно — в лучшем случае — подозревать в лицемерии
-Это в Князе-Волхонском-
Владыка, правильно: Князе-Волконское.
простите.
Благодарю. Исправил.
Сначала «Илюха», потом о.Олег, теперь «Серёжа» — для чего Вы это делаете, владыка? Вас не смущает, что люди смущаются тем, что Вы о них публично пишите? Если откинуть какие-то этические моменты, то очень сильно высвечиваются аскетические: после таких излияний Ваших чувств человеку придётся бороться не только с собственным тщеславием, но и с возможной завистью окружающих.
Вы писали, что Вы далеко не открытый человек, но сами пишите вещи достаточно личные, то, что можно высказать только в приватной беседе и то весьма осторожно.
Это мой личный взгляд на подобные вещи, может быть чего-то не понимаю я, не знаю?!
Это мой личный взгляд на подобные вещи
Понимаю, и благодарю за то, что нашли необходимым изложить его.
может быть чего-то не понимаю я, не знаю
Это естественно, потому и дам некоторые пояснения. Вот они.
Вы писали, что Вы далеко не открытый человек,
Писал, и сейчас это подтверждаю.
…излияний Ваших чувств… но сами пишите вещи достаточно личные
Никаких излияний, уверяю Вас, человек я не очень чувствительный. Написал то, что увидел.
Далее, личные — не значит сокровенные. Думаю, нет ничего плохого в том, что архиерей делится некоторыми своими размышлениями, наблюдениями, выводами. В противном случае, мой блог стал бы сборником цитат из Священного Писания, творений святых отцов и известных проповедников. И мне не было смысла его вести, а читателям посещать: действительно, зачем это делать, если можно обратиться к первоисточнику?
Кроме того, на меня возложена ответственность за души людей, а им, полагаю, важно знать своего архиерея не только как управляющего епархией, но и как человека. Да, эти понятия разделять не следует, тем не менее, каждый из нас индивидуален, имеет свой жизненный опыт. У меня есть свои взгляды на то, чем нам необходимо заниматься прежде всего — миссионерством и катехизацией. На то, как строить отношения с людьми: как бы ни был занят архиерей делами организации и управления епархией, он должен быть открыт к общению. И не только с паствой в целом, но и с пасомыми в отдельности. Понимаю, что задача эта невыполнима, но… поелику возможно. И еще: для совершения тех дел, что на нас возлагает Господь, нужны не просто верующие люди, подготовленные, образованные христиане. Нужна Церковь — семья.
Сначала “Илюха”, теперь “Серёжа”
А в семье отношения не должны быть отстраненными, официальными: мы же все-таки братья и сестры. Конечно, можно было бы ограничиться указанием полных имен, можно было бы и отчества присовокупить, фамилии. А у Сергея — и воинское звание указать. Но в семьях и по-другому детей называют. В Вашей, думаю, тоже.
К сожалению, должен прервать ответ: дела призывают. Как освобожусь, постараюсь ответить на главное недоумение Ваше — «аскетический момент».
для чего Вы это делаете, владыка?
Об о.Олеге я написал с одной целью: сейчас он исполняет очень важное послушание для всей епархии, поэтому все должны знать, чем я руководствовался, когда благословил его стать секретарем епархиального управления. И почему.
А о Сергее и Илье — другим в назидание: не только святым подражать можно. Но и тем, кто рядом с тобой живет, трудится, учится, к Богу стремится. Всем нам необходимо учиться видеть образ Божий в ближнем. В конкретном. Конкретно.
придётся бороться не только с собственным тщеславием
Этим троим не придется.
с возможной завистью окружающих
И потому несколько слов к моим читателям: зависть, как и другой грех, она не появляется, она проявляется. И, если такое произошло, значит она уже была внутри, в душе. Лежала, как говорит свт. Феофан Затворник, невидимая, свернувшись в клубок, как змея. А теперь, заметив пищу, показалась. Гоните ее, уничтожайте безжалостно. Молитвой и радостью, что о ближнем архиерей написал, а не о тебе.
Намереваюсь поделиться своими размышлениями еще о нескольких интересных людях.
Если Армия и Флот России живы, то благодаря её преданному офицерскому корпусу, тем подвижникам, которые служат не за денежное довольствия, а за Отечество наше…
Не станет этого костяка, тогда, не дай Господи, все «сердюковцами» станем…на Руси говаривали: Артель атаманом сильна!