В направлении Якутии, в самой глубине тайги есть такое место Уега, там живет и трудится двое молодых ребят: муж и жена. Я давно о них слышал. Безуспешно пытался прорваться к ним на вертолете в прошлом году. Хотел попить с такими людьми чаю. Мне было интересно, а какие они? Чай японческий у меня есть, дорога опасная и дальняя, но желание, ну очень большое, итак: 110 км. до Арки на джипе мы преодолели за 2 часа; 98 км. вверх по Охоте на лодке- за пять часов; полтора – два часа пешком по тайге, и вот мы на месте. На подходе к станции звонким лаем встретили нас три лайки. На самой станции сначала мы увидели Виктора, потом его, жену Нину. Они оба были нам рады, предложили чайку. Хотя по рации они уже были оповещены о моем визите, встреча за тридевять земель от Большой земли со священником была неожиданной, или так: нетипичной для этих мест. Для меня же она была особенно приятной или так, уместной, потому, что проведать в такую даль я приехал не только молодых ребят-метеорологов, но главное, как оказалось на месте — православных христиан. Оба с Новосибирска, и попали на самую северную метеостанцию Хабаровского края по назначению. Второй год они вдали от цивилизации, и с окончанием вахты однозначно собираются отсюда на материк, хотят учиться дальше. Свет на станции включают только на три часа, ровно столько генератору необходимо, чтобы зарядить аккумуляторы, на которых работает измерительная аппаратура. Топливо и продукты питания однажды в год доставляются вертолетом. Метеорологические показания снимаются круглосуточно. Нина ночью не работает из-за медведей, а работает днем. Витя дежурит ночью. Интерсно как-то выходит: оружия на станции нет, а по ее территории проходит медвежья тропа. Из рассказов о постоянных, чуть ли не ежедневных встречах с косолапыми, один запомнился особенно, он был о двух медвежатах, которые, под присмотром медведицы, в десяти метрах от дома на калитке катались. По родителям скучают, письма передают с охотниками, ответ приходит месяца через четыре. Один раз с мамой Нина разговаривала даже, а было дело так: вышла она по рации на связь, а человек на «другом конце» набрал сотовый мамы, включил громкую связь, вот так маму один раз даже услышать довелось. Кстати, Нина сказала, что с отъездом её в такую даль, мама в Новосибирске начала регулярно посещать храм и молиться за неё. И Виктор и Нина охотно одели крестики, приняли духовную литературу, для библиотеки, иконы Спасителя и Божьей Матери, а также икону пророка Илии. Все было естественно. В ходе разговора, выразили желание освятить жилье и станцию, по просьбе Виктора был освящен и старенький колодец. Накормили они нас, баньку истопили, разместили на ночлег. Ребят: Ваню и Сашу уложили на одну кровать, из-за нехватки одеял. Я спал на полу в самой станции, где мигает аппаратура, и куда ночью заходил Виктор для обработки показаний. Спал немного. Почему? Согласитесь, когда станция расположена на берегу живописного северного озера, в котором водится няйва – местная разновидность гольца с ярко-оранжевым брюхом, и большой окунь, тут не до сна. За недоспанную ночь утешил нас Господь отличной рыбалкой. Самый крупный окунь, около 2 кг. поймал Константин, мой гость их Хабаровска. Килограмм двадцать окуня привезли в Охотск. Прощался я с Виктором и Ниной не навсегда, пообещал по возможности, проведать еще. Ну что еще сказать, про комариков, коих во множестве там обитает, про ягоду, а в этом удаленном месте её много, про рыбу, или медведей, про суровую природу с её вечной мерзлотой? Нет, еще раз скажу про Витю и Нину, живущих и трудящихся в этих местах, многая лета им!
На обратной дороге нам встретился человек, на лодку которого рухнул тополь, лодка треснула, перевернулась. Александру, так зовут этого человека, тополь упал прямо на ногу. Вместе с лодкой он ушел под воду, но и сам жив остался, правда хромал от ушиба, да и лодку из воды достать удалось. С ним мы и продолжили путь обратно на Арку. По дороге видели на берегу медведя. На самой Арке, только пересели в машину -пошел сильный дождь. До Охотска добрались благополучно. Всё.