До первого в жизни прыжка с парашютом осталось 36 часов… Это много или мало? Да и вообще, нужно ли прыгать? Зачем этот экстрим? Сидел бы в воскресенье дома, пил чай с плюшками… Ан нет, ввязался, теперь поздно. Нужно, нужно проверить себя! На что я готов, чтобы преодолеть самого себя: свой страх, свою трусость, свое малодушие? Выслушать две вводных лекции, дрожа и ища подвох в утешающих словах инструктора? Выдержал, не струсил. Что дальше? В воскресенье пойду на исповедь, прощу всех мысленно, приступлю к Святой Чаше. Буду молиться на службе, чтобы Господь всё управил и дал мужества всем нам, одиннадцати смельчакам: владыке, семи семинаристам и троим ребятам из «молодежки».
Потом поедем на поле. Еще раз прокрутим весь прыжок. Обмундируемся. Зайдем в самолет. Помашем в иллюминатор провожающим. Может, хоть тогда передумаю?! Я ведь только поженился! У меня вся жизнь впереди! Нет. Как там, у Высоцкого: «… и можно свернуть, обрыв обогнуть, но мы выбираем трудный путь…». Да, выбираем трудный путь. Прочь все страхи и сомнения!
Самолет наберет высоту. На отметке 700 метров инструктор включит предохранительный прибор на запасном парашюте. Ох, а чего бояться-то? У меня же два парашюта будет! Если один не раскроется, то второй выручит… А если не выручит? А если оба подведут? Инструктор говорил, что скорость снижения без парашюта составляет 40 метров в секунду. А прыгать с 1000 метров. Делим 1000 на 40, выходит 25 секунд! Что можно сделать за это время? Даже «Трисвятое по Отче наш» не успею прочитать. Всё. Не буду прыгать. Стоп – стоп. Молитву мытаря успею! Решено. Прыгаю.
После гудков, которые донесутся из кабины пилота, подойду к двери, перекрещусь, займу исходное положение. Через несколько секунд инструктор крикнет «прыжо-о-к!», и я метнусь в эту пропасть… Вот интересно, о чем я буду думать, мчась на бешенной скорости к холодной земле? Говорят, что в такие моменты вся жизнь успевает пролететь перед глазами. Что же я увижу? Вот я маленький, в детском садике. Приходит двоюродная сестра Оксана и говорит, что у меня сестренка – родная сестренка, Юлечка – родилась. Вот я иду в школу: первая фотография на память. Потом веселые воспоминания о том, как допоздна в лапту да в «московские прятки» играли во дворе. А вот мама дает мне два пакета в руки: один с огурцами тете, а второй – с мусором. Естественно, я все перепутал, и тете принес второй пакет. Затем пролетают перед глазами старшие классы, поступление в ВУЗ, окончание его… Подождите-подождите! Я еще не прыгаю, а стою на изготовке! Собраться! В памяти бодрое «221-222-223-кольцо-224-225-купол-шнур». Страшно-то как! Кого слушать – себя или Исаака Сирина, который наставляет: «с мужеством начинай всякое доброе дело, а не с двоедушием приступай к таким делам, не колеблись сердцем твоим в уповании на Бога, чтобы труд твой не стал бесполезен, и делание твое обременительно». Вот так! А доброе ли дело, собственно говоря, эта наша затея с прыжком? Для чего мы прыгаем? Для кого? Ответ, наверное, напрашивается сам собой: для самих себя! Этот прыжок в бездну – как все наше будущее служение: нужно будет постоянно преодолевать себя, бороться со своей трусостью и малодушием, наконец, не замедлить шагнуть в пропасть, оказаться без опоры и верить, верить, что десница Господня придет на помощь, по слову псалмопевца – «егда падет, не разбиется, яко Господь подкрепляет руку его».
Внимаем этим словам. Готовимся. До прыжка осталось 34 часа…