Эхо Даманского: второе прощание

Корреспондент «Хабаровских вестей» вместе с делегацией городской общественной организации «Даманцы» побывала на церемонии перезахоронения советских бойцов, погибших в 1969-м на границе.

Нам венки еще рано

— А кто это к моему креслу венок поставил? Витя, возьми себе!

— У меня уже есть, это твой, — отвечает Витя.

— Рано мне еще…

— В самый раз, ты в паспорт свой загляни, — по черному шутят пассажиры автобуса. Цель поездки у них печальная — предстоит вновь похоронить своих друзей, с которыми более сорока лет назад они оказались в бою. При этом ставшие седыми мужчины испытывают радость от встречи с боевыми товарищами. Автобус тронулся, и вскоре их память погружается в те страшные дни.

— Мне было 19 лет, к тому моменту я прослужил в армии 4 месяца. Пацан еще, — вспоминает Александр. — Нам сказали, началась война с китайцами, гибнут люди, и мы должны защитить свою Родину. Накрутили так, что мы все готовы были хоть сейчас ринуться в бой! Хотя и не представляли даже, как это — оказаться на войне? Может, поэтому и не боялись поначалу. Страшно стало, когда мы увидели первых раненых, услышали, как они кричали от боли. Вот только тогда я понял, что война это очень страшно… Сколько прошло лет, но до сих пор не пойму: почему нельзя было сразу противника «Градом» полить? Зачем нас под пули сунули? Ребята погибли…

— Я в армии сдружился с Сашей Бедеревым и Володей Потаповым, — говорит Николай Фатеев. — С Сашей хоть сфотографироваться успели, а от Володи у меня ничего на память не осталось, они погибли в первом бою. Парней не вернешь, но возмущает, что прах ребят пришлось потревожить из-за того, что некому ухаживать за могилами. Тяжело это. Но мы их друзья и похороним их еще раз. Надеюсь, уже в последний…

За открыткой — похоронка

…На кладбище в Дальнереченске идет репетиция предстоящих похорон. Возле мемориала солдаты до автоматизма отрабатывают, как давать прощальные залпы, вскидывая пока незаряженное оружие. Наших ветеранов выстраивают у входа в аллею. Отсюда они вместе с военнослужащими понесут останки своих друзей к месту нового захоронения. Прибывают участники: чиновники, представители общественности, ветераны, яркая стайка ребят из военно-патриотических клубов и объединений.

Родственники погибших на Даманском солдат показывают друг другу фотоальбомы со старыми черно-белыми фотографиями, на которых запечатлены улыбчивые пареньки.

— А наш Саша мало прослужил, даже в форме не успел сфотографироваться, — вздыхает брат Саши Бедерева. — Мы его в форме только на похоронах и видели. Мне тогда 10 лет было, я помню тот день, когда нам похоронка пришла. Мама на работу собиралась, а я в школу, уже вышел из дома и услышал страшный крик матери. Никогда его не забуду…

— У меня есть фотографии похорон, хотите посмотреть? — спрашивает Александра Ивановна, сестра еще одного погибшего в том бою солдата — Толи Власова. — Вот наш Толик лежит самый последний. Ему грудь пробило. Он когда в армию уходил, мама расплакалась, а Толик строго так сказал: «Что ты плачешь? Я обязательно вернусь».

— Ой, а это моя мама! — радуется Дмитрий, брат Бедерева, разглядывая снимок похорон. — А вон и Саша, ему веночек в гроб положили.

Бой, в котором погибли военнослужащие 199-го мотострелкового, произошел в середине марта. Поэтому матери павших в сражении мальчишек сначала получили от них письма с поздравлениями к Восьмому марта, а следом — страшные телеграммы: «Выезжайте на похороны сына, погибшего в выполнении боевой задачи».

— Вот последняя весточка от нашего Володи, — показывает Людмила Брагина. — Он такую теплую открытку прислал маме, сестрам и своей девушке Раечке — они были прекрасной парой. Он — высокий, стройный, с хитринкой в глазах, она очень красивая была… Гибель Володи стала ударом для нас всех. Я была его пионервожатой, он такой хороший мальчишка был! Через внуков мы с ним породнились, Володечка это не знает. Его две сестры живы, но болеют, поэтому на семейном совете решили, что я поеду его провожать… Он мне часто снится живой и всегда приходит прощаться. Говорит: «Ну что, моя любимая вожатая, ухожу я, наверное, навсегда». Я ему: «Вова, перестань, не надо так». «Все-все, понял, я умный, я вернусь». Володечка, наш… Мама его лишь на 5 лет пережила, сильный удар, конечно. Не дай Бог никому детей своих хоронить! Ему бы сейчас 63 года было.

— Володя Штойко — друг мой, — включается в разговор ветеран Валерий Михайлик. — Мы с ним в фазанке вместе учились и служить пошли вместе. Не думал, что настанет такой момент, когда придется пацанов наших опять хоронить…

Вот и еще один вопрос повис в воздухе. Первый, самый обсуждаемый в этот день на дальнереченском кладбище, по чьей вине погибли тогда, в 69-м, солдаты. Второй — почему возникла необходимость в перезахоронении? Родственники погибших забрали бы гробы с прахом и похоронили бы мальчишек рядом с матерями.

— Мама наша просила Сашку забрать домой, но ей сказали, мол, ты что, мать, так не положено, — говорит Дмитрий Бедерев. — Объяснили, что раз погибли во время исполнения воинского долга, то должны покоиться все вместе в поселке Филино. А теперь оказалось, что военные не могут содержать братскую могилу.

— Стыдно было уже за состояние памятника, время его не пощадило, — признается адмирал Константин Сиденко, командующий войсками Восточного военного округа. — К нам обратились ветераны с предложением создать совместными усилиями новый мемориал. 15 марта, в день гибели бойцов, был заложен первый камень, и сегодня мы проект реализовали. Благодарим всех, кто принял участие, вложил финансы в это благое дело.

— На перезахоронение приехали школьники, они должны знать историю своей страны, — уверен Александр Князев, председатель Хабаровской городской общественной организации «Даманцы». — Хабаровчане активно откликнулись на просьбу помочь создать мемориал. Ветераны-даманцы из Хабаровска, Комсомольска-на-Амуре, дальнереченцы и другие приморцы, правительство Хабаровского края — всем миром этот памятник сооружали. Стоимость мемориала 5 миллионов рублей.

Последний последний путь

— Готовность!

— Где Володька? Я же Володьку несу!

— Да вон он — третий гроб!

— Ну, привет…

К аллее медленно подъехали «Уралы», везущие на прицепе гробы, обитые красным бархатом. На крышках каждого — каски. Постаревшие сослуживцы аккуратно поднимают гробы и двигаются по аллее к мемориалу.

— Мужики, ровней! Что мы, не солдаты что ли?

Где-то там вдалеке на площадке перед мемориалом ведущая называет имена тех, чей прах сейчас несут на плечах даманцы.

Как и положено, солдат вносят под гимн, но уже не той страны, за которую они сложили головы. А впереди процессии один из боевого братства держит икону, написанную сестрами Свято-Петропавловского монастыря.

Выступающие сменяют друг друга, говорят о том, что надо сохранить память, отдать долг погибшим ребятам. Просят прощения за то, что побеспокоили, и оправдываются — так будет лучше, теперь могилы под присмотром.

Отслужен молебен, отзвучали залпы. Гробы опустили в могилы, и рабочие начали засыпать их землей… Жаркое солнце загоняет собравшихся в тень, площадь перед мемориалом постепенно пустеет, остаются лишь плачущие родственники и даманцы. Седые мужики закусывают губы, утирают пот, но не уходят в спасительную тень деревьев — надо отдать последний долг друзьям.

…Рядом — на соседнем монументе, где захоронены пограничники, мальчишки лет пяти играют пустыми гильзами, заряжая ими магазины игрушечных пистолетиков.

— Война! На нас напали. Паф! Паф!

— Бабушка, я тебя защищу, не бойся! Тра-та-та!

— А плиты-то на монументе китайские. За что боролись? — вздыхают в толпе.

В боях за Даманский в марте 1969 года погибли 58 советских военнослужащих, 94 человека получили тяжелые ранения.

Фотогалерея с церемонии

Ирина ТРОЦЕНКО, фото автора.

Выражаем благодарность Хабаровскому городскому совету ветеранов за помощь в подготовке материала.

 

Запись опубликована в рубрике кто рядом. Добавьте в закладки постоянную ссылку.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.