Доклад, прочитанный на I-х Свято-Никольских чтениях, 17 декабря 2011 г.

Иеромонах Никанор (Лепешев),

преподаватель Хабаровской духовной семинарии

Испокон веков бок обок с русскими первопроходцами шли в неизведанные земли священники – просветители и миссионеры. Православная Церковь сразу же охватывала новоосвоенные территории своей духовной заботой.

Вновь обретенные Россией в середине XIX века Приамурские земли были введены в состав и без того колоссальной по размерам Камчатской, Курильской и Алеутской епархии. Она включала в себя весь нынешний российский Дальний Восток, а также Якутию, Аляску и Алеутские острова. Возглавлял епархию в те годы святой равноапостольный Иннокентий (Попов – Вениаминов), впоследствии (с1868 г.) – митрополит Московский. Он и стал первым Приамурским архиереем.

О личности этого выдающегося учёного, путешественника и миссионера следует рассказать особо. Святой Иннокентий явился создателем письменности для аборигенов российских окраин и переводчиком для них текстов Священного Писания, катехизиса, молитв. Он и его преемники создали большую сеть школ и училищ для коренного населения. Кроме основ Православной веры, аборигены приобщались в них к лучшим достижениям русской и мировой науки и культуры. Владыка Иннокентий сам составлял учебники и сам же занимался преподаванием церковных и светских дисциплин, а также ремёсел.

Святитель оставил после себя и огромное научное наследие как естествоиспытатель, географ, этнограф и лингвист. И по сей день, его учёные труды востребованы не только в России, но и за рубежом.

Владыка Иннокентий (Вениаминов) – это человек-эпоха: эпоха и в истории России, и в истории российского Дальнего Востока и Русской Америки, и в истории Приамурья, и в истории Николаевска. Для дальневосточных народов – и коренных, и переселенцев – значение личности святого Иннокентия ничуть не меньше, чем значение святых Кирилла и Мефодия для славян.

И именно с ним связано начало церковной жизни в Приамурье вообще и в Николаевске в частности. Так, именно святитель Иннокентий в 1850 г. благословил начало судьбоносной экспедиции Г.И. Невельского, а через два года отправил в качестве священника при ней своего сына – иерея Гавриила Вениаминова.

29 июня 1850 г. было заложено поселение на Петровской косе, отделяющей залив Счастья от Охотского моря – Петровский пост. Это был день празднования памяти свв. первоверховных апп. Петра и Павла.  Сам Невельской писал в письме М. Корсакову, что назвал косу и пост Петровскими «во имя угодника этого дня и в память Великого Петра». По сообщению Н.В. Буссе, Невельской, за неимением на тот момент священника, сам крестил мирянским чином четырёх гиляков, изъявивших желание принять Православие. Так ему посоветовал поступить владыка Иннокентий. Немного позже Таинство Крещения было завершено приехавшим на Петровскую косу сыном святителя — священником Гавриилом, который помазал новокрещённых святым Миром.

В 1851 г. Генерал-Губернатор Восточной Сибири Н.Н. Муравьев просит святителя Иннокентия об учреждении миссии на Амуре и об отправке туда о. Гавриила. Святитель ответил: «обеими руками благословляю». И сам о.  Гавриил, и его супруга готовы были ехать, как они говорили, «хоть сейчас».  Но поскольку ещё не был решён вопрос о жилье для семьи священника, о. Гавриил первый раз отправился на Петровскую косу один, без жены. Выехал он туда морем из Аяна 24 августа 1851 г.

Как поведал в письме обер-прокурору владыка Иннокентий, отправке о. Гавриила в Петровский пост предшествовали следующие события. С устья Амура в Аян пришли трое почётных гиляков. Зайдя в храм и увидев православное богослужение, они были им так поражены, что стали просить святителя окрестить их. Святитель сказал, чтобы они хорошенько обдумали своё решение, и что с ними ныне же поедет в командировку на Амур его сын – священник Гавриил. Также владыка Иннокентий пообещал, что на следующий год пошлёт к ним своего сына уже на постоянное проживание и служение.  И ежели они пожелают, то он и окрестит их. Гиляки поблагодарили святителя, сказав, что очень будут рады этому, что будут любить его сына, и, что если он будет жить у них, то многие гиляки станут креститься.

В этой истории видна удивительная параллель с событиями, предшествовавшими Крещению Руси. Князь Владимир отправил своих послов в разные страны, чтобы они ознакомились с различными религиями. Посетив столицу Византии – Константинополь, княжеские посланцы побывали на православном богослужении в храме Святой Софии. И были настолько поражены увиденным, что потом говорили: «мы не знали, где были: на земле или на небе». И их слова сильно повлияли на выбор князя Владимира.

Вторично на Петровскую косу о. Гавриил Вениаминов приехал в августе 1852 г., уже в качестве священника Амурской экспедиции, командированного туда до осени для исполнения треб. В этот свой приезд он побудил Невельского к строительству часовни и показал его людям, как и в каком виде её строить. И осенью 1852 г. был заложен первый православный храм в низовьях Амура и на юго-западе Охотоморья – деревянная часовня во имя свв. апп. Петра и Павла на Петровской косе. Вместе с часовней был заложен и флигель для священника и его семьи.

Строительство храма, осуществлявшееся матросами и казаками, было завершено летом 1853 г. В августе сюда приехал на постоянное жительство о. Гавриил Вениаминов с супругой Екатериной Ивановной. Он сразу же освятил часовню и совершил в ней первое богослужение.

А в октябре 1854 г. на Петровской косе в семье Вениаминовых родился первый ребёнок – дочь, которая, к несчастью, умерла в начале 1855 г.

Петропавловская часовня просуществовала до лета 1856 г., когда была сожжена моряками английского десанта вместе с другими постройками Петровского поста, незадолго до этого оставленного обитателями, переехавшими в Николаевск.

И наше повествование также переносится в этот город. Начнём с его основания 1 августа 1850 г. на мысе Куегда полуострова Константина. Назван был Николаевск (изначально – пост Николаевский) в честь свт. Николая Чудотворца – небесного покровителя мореплавателей. Именно день памяти этого угодника Божия – 6 декабря (19 декабря по новому стилю) стал отмечаться в Николаевске в качестве Дня города ещё в 50-х гг. XIX в., о чём писали в своих письмах и воспоминаниях и сам Невельской, и другие участники Амурской экспедиции.

10 апреля 1853 г. свт. Иннокентий предписал своему сыну о. Гавриилу посещать в своих пастырских поездках и Николаевск, и проповедовать слово Божие живущим рядом с ним гольдам, мангунцам и неидальцам.

В июле 1853 г. был заложен первый храм Николаевска – деревянная часовня в честь свт. Николая Чудотворца на мысе Кошка. В конце марта 1854 г. в этом храме было совершено первое богослужение. Его отслужил о. Гавриил Вениаминов, специально для этого приехавший в Николаевск из Петровского поста. Это была первая православная служба в Николаевске и на Нижнем Амуре. Осенью 1854 г. к часовне была пристроена казарма – так она стала домовой. А в 1857 г. часовня была разобрана вместе со зданием казармы.

В августе 1854 г. о. Гавриил отправился из Николаевска в свою первую миссионерскую поездку на реки Амгунь и Бурею, к неидальцам и самагирам – по их собственной просьбе. С тех пор он ездил к ним каждый год, пока жил на нижнем Амуре, и крестил их очень по многу, целыми селениями. А в 1858 г. он даже привёз в Николаевск несколько мальчиков-аборигенов для обучения, на что их родители охотно согласились.

В 1855 г., в связи с военной обстановкой, с Камчатки в Приамурье прибыло до 500 душ переселенцев. Они поселились между Николаевском и Кизи и усиленно звали о. Гавриила к себе. После этого его паства, вместе с переселенцами, начала составлять до 5000 человек, рассеянных на пространстве 300 вёрст.

В январе 1856 г. свт. Иннокентий получил указ Святейшего Синода: во что бы то ни стало посетить устье Амура. Он сам, в одиночку, сплавился из самых верховьев великой реки до самых её низовьев. На основании сделанных в пути наблюдений он составил обстоятельное исследование «Нечто об Амуре». Весь август 1856 г. святитель провёл в Николаевске с сыном Гавриилом и его паствой, состоявшей преимущественно из гиляков. Здесь владыка Иннокентий был обрадован рождением внука, которого сам и крестил.

В это самое время в Николаевске был заложен ещё один храм: деревянная домовая церковь при морском госпитале на том же мысе Кошка. Местные власти были подвигнуты на это Генерал-Губернатором Муравьёвым, приехавшим в Николаевск. Дело под его надзором спорилось: к началу сентября строители уже вели третий ряд, а закончили работу в октябре. Тогда же о. Гавриил освятил часовню малым освящением, т.е. иерейским чином.  А полным архиерейским чином она была освящена через два года, 29 июня 1858 г., вновь приехавшим в Николаевск  свт. Иннокентием. В храм при госпитале приходили молиться все горожане до лета 1858 г., когда был построен собор. Госпитальная церковь была снесена за ветхостью вместе со зданием госпиталя в к. 80-х гг. XIX в.

В ноябре 1857 г. началось строительство большого пятиглавого Градо-Николаевского собора во имя Святителя Николая Чудотворца, архиепископа Мир Ликийских. Через полтора года, в конце июня 1858 г. храм был завершён и освящён 27 июля свт. Иннокентием (Вениаминовым). Этот деревянный собор был удивительно красив и очень напоминал, по мнению горожан, сказочный белоснежный пароход. Располагался он на берегу Амура, на тогдашней центральной площади Николаевска, рядом со Штабом Сибирской флотилии. Простоял этот храм 54 года и был разобран по ветхости летом 1912 г.

В к. 1859 – н. 1860 гг. в Николаевске была возведена деревянная церковь во имя свв. апп. Петра и Павла. Но уже в к. 90-х гг. XIX в. она была разобрана, возможно – после пожара. На её месте построили ремесленную школу, ныне – «Красная больница».

В 1860 г. святитель Иннокентий снова посетил Николаевск, где был обрадован рождением второго внука. Здесь он и зазимовал. В конце сентября 1860 г. в Николаевске по пути в Японию остановился молодой миссионер иеромонах Николай (Касаткин) – будущий святой равноапостольный Николай, архиепископ Японский. Он также как и владыка Иннокентий зазимовал здесь. И, конечно же, два миссионера – старый и молодой – познакомились и очень сблизились.  Св. Иннокентий делился со св. Николаем своим апостольским опытом. Он посоветовал ему по приезде в Японию вплотную заняться изучением японского языка и переводами на него Священного Писания и молитвословов. А также указал на «…необходимость помогать своим пасомым в их бытовых и культурных нуждах, обучать их ремеслам, гигиене, санитарному делу и борьбе с болезнями». С открытием навигации 1861 г., иеромонах Николай – будущий апостол Японии – покинул Николаевск и отправился на предстоявшее ему миссионерское поприще.

В 1862 г. свт. Иннокентий перевёл своего сына священника Гавриила из Николаевска в Благовещенск.  А на нижний Амур вместо него отправил протоиерея Петра Литвинцева. В 1865 г. сюда же приехал протоиерей Пётр Донской. И в том же году в Николаевске числилось уже три священника. В 1866 г. здесь служили протоиерей Пётр Донской, священники Захария Тяпкин и Пётр Дмитриевский, а также диакон Георгий Орлов. В это время в Николаевске было Учреждено Духовное правление, а прот. Пётр Донской назначен благочинным Приморских и Нижнеамурских церквей.

Священникам, служившим в ту пору на нижнем Амуре, было очень непросто осуществлять своё служение. Нередко с русской паствой возникали даже большие трудности, чем с аборигенами-язычниками. Святитель Иннокентий сетовал, что жители Николаевска в большинстве своём «очень мало набожны». В одном из писем он говорит: «В Николаевске народ всё нового направления, так что, например, не устыдился сделать публичный бал на день Пятидесятницы, не смотря на просьбу благочинного».  Его свидетельство подтверждается и довольно резким высказыванием известного исследователя и путешественника Н.М. Пржевальского, который так отозвался о тогдашних жителях Николаевска: «Водка и карты – вот девиз здешнего общества».

И, конечно же, православным пастырям приходилось затрачивать огромные силы на то, чтобы привить своим пасомым христианский образ жизни. Хочется верить, что их усилия не остались бесплодными.

В 1868 г. святитель Иннокентий был переведён с Дальнего Востока на Московскую кафедру. Труды, начатые им, были продолжены его многочисленными преемниками и учениками. Не прекращалось и становление православной жизни в Николаевске.

В 1913 г. в Николаевске была построена домовая церковь при городском реальном училище.  Благословил строительство нового храма епископ Приамурский и Благовещенский Евгений (Бережков).

Напомним, что летом 1912 г. был вынужденно разобран первый Свято-Николаевский собор. А в 1913 г. началось строительство нового Градо-Приморского Николаевского собора, на этот раз – из кирпича и дерева. Находился этот храм между 3-й и 4-й Амурской улицей и 3-им и 4-м проспектами, где ныне стоит средняя школа №1. Из-за начавшейся Первой Мировой войны, строительство затянулось. Хотя храм так и не был построен до конца, уже с 1915 года службы в нём проводились регулярно. Правящим Приамурским архиереем к этому времени уже стал епископ Евгений (Зернов) – будущий священномученик. К 1917 г. в штате собора числились настоятель, два священника и четыре диакона, по совместительству исполнявших обязанности псаломщиков. 1-2 июня 1920 г. храм был взорван и сожжён бандой Якова Тряпицына и Нины Лебедевой.

Была в Николаевске и ещё одна церковь – однокупольная деревянная – расположенная на городском кладбище. 2 июня 1920 г. этот храм также был сожжен людьми Тряпицынына и Лебедевой. В 1921-1922 гг. он был восстановлен японским предпринимателем православного исповедания П.Н. Симадой. Церковь воссоздали в расширенном варианте. Окончательно закрыта она была в 1932 г. Впоследствии в ней располагались кинотеатр «Глобус» и городская музыкальная школа. А в 1980-е гг. из-за аварийного состояния здание кладбищенского храма было снесено.

На рубеже XIX и XX веков Православная Церковь активно участвовала в культурной жизни дальневосточного общества, принимая участие в официальных церемониях, в публичных чтениях и в учебном процессе в образовательных учреждениях  (где кроме «Закона Божия», образованное духовенство вело курсы изящной словесности и т.п.). Без сомнения можно говорить о том, что церковная жизнь на территории нынешней Хабаровской епархии и, в частности, в Николаевске встретила 1917 год, переживая период своего расцвета.

В 1917 г. Россию потрясли сразу две революции, а за ними – Гражданская война и интервенция. Как уже говорилось, все построенные к этому времени храмы Николаевска были уничтожены в 1920 г. вместе с самим городом руками красных партизан-анархистов под командованием Якова Тряпицына и Нины Лебедевой. Ими было зверски умучено множество горожан, среди которых были и священнослужители.

Так, 4 апреля (вариант: 1 марта) 1920 г. принял мученическую кончину протоиерей Серапион Черных, с  1895 г. служивший настоятелем Николаевского собора. Людьми Тряпицына и Лебедевой о. Серапион был спущен под лёд в бухте, во время освящения вербы, прямо в облачении. Священномученик Серапион Амурский был прославлен в лике святых Собором РПЦЗ в 1981 г.

Коснувшись темы зверств отряда Тряпицына и Лебедевой в Николаевске-на-Амуре, позволим себе привести пространную цитату из книги Константина Александровича Емельянова – свидетеля тех страшных событий, чудом выжившего среди партизанского террора. Называется эта книга весьма показательно – «Люди в аду». В ней есть поразительные строки, посвящённые мученической кончине полкового священника о. Рафаила Воецкого, последовавшей 26 марта 1920 г.: «…Красные 28 февраля вошли в город и тотчас приступили к аресту русских граждан по спискам, видимо, ранее ими составленным.

К 11 марта 1920 года тюрьма, арестное помещение при милиции и военная гауптвахта были переполнены арестованными. Всего арестованных было в тюрьмах около 500 человек, в милиции около 80 и на гауптвахте человек 50.

… 12 и 13 марта все русские, заключённые в тюрьме, на гауптвахте и в милиции, были убиты партизанами. Таким образом, в эти дни погибло свыше 600 русских, по преимуществу, интеллигентов.

…Аресты, обыски, конфискация имущества, убийства граждан не прекращались ни на один день.

…Партизаны пороли, пытали, расстреливали, жгли, кололи штыками, рубили шашками и топорами, насиловали, грабили, убивали колотушками для глушения рыбы, вспарывали женщинам животы, разбивали черепа грудным младенцам» (14, 20, 28 -29).

Из арестованных, содержавшихся «в неотапливаемой камере, находящихся в одном белье и ожидающих каждый для себя на следующий день мучений и страданий», практически никто не выжил.

«Мучениям и издевательствам в местах заключения подвергались все. Пороли, били, мучили мужчин и женщин без различия возраста. Что происходило там, правильно может представить себе только тот, кто сам пережил это. Переживших же мучения осталось случайно 3 – 5 человек. Остальные погибли ужасной смертью под прикладами и штыками красноармейцев.

Мучения всех заключённых были ужасны, но и среди этих страданий были выдающиеся по способам их причинения и их многократности. Сами мучители сознавали, что этим лицам пришлось вытерпеть всё, что только могла придумать разнузданная чернь, получившая право жизни всех граждан в свои руки.

Этим наибольшим мучениям подверглись, насколько мне известно по рассказам надзирателей тюрьмы, поручик Токарев, корнет Парусинов и полковой священник о. Рафаил Воецкий.

Не смотря на великое физическое здоровье, поручик Токарев не в состоянии был перенести всех нравственных и физических страданий, выпавших на его долю» и «сошёл с ума. … Корнет Парусинов … до последнего момента сохранил сознание и необыкновенные мужество и твёрдость.

 …Про полкового священника о. Рафаила Воецкого рассказывали, что он держался с необыкновенным достоинством, поражавшим даже мучителей.

Сами красноармейцы утверждали, что у него во время мучений не могли добиться крика или стона, и только при потере сознания они вырывались из него. Когда страдания достигали у него наивысшей степени, он просил пить, в чём ему, как говорили красноармейцы, не отказывали.

В ночь на 13-е марта всех заключённых в тюрьме перебили по приказанию начальника гарнизона Комарова. Что происходило в местах заключения в ту ночь, – можно только догадываться.

Из событий этой ночи известны только отрывочные данные, полученные от красноармейцев и тюремных надзирателей. Некоторые красноармейцы покидали окопы только с единственной целью «прикончить хоть одного буржуя».

Про священника о. Рафаила Воецкого передавали, что он товарищам по камере дал последнее напутствие, сам же молился за всех своих мучителей. Личность и поведение священника Воецкого произвели большое впечатление даже на партизан-китайцев. Они передавали многим из жителей Николаевска, что во время его смерти голова его была окружена сиянием» (14, 91-92).

От той же банды Тряпицына и Лебедевой пострадал ещё один приамурский священник, тесно связанный с Николаевском. Речь идёт об о. Филиппе Распопове, который, в свою бытность диаконом, с 1907 по 1910 гг. служил здесь в Свято-Никольском соборе. Также он был назначен Николаевским Попечительным советом на должность законоучителя в Пьянковское народное училище. Он принял мученичество за  Христа в декабре 1919 года в селе Троицкое. Партизаны-анархисты из отряда Тряпицына и Лебедевой ворвались в дом о. Филиппа, где он жил со своей супругой  и семерыми маленькими детьми, вытащили его раздетым на улицу и поволокли к Амуру. Его привели на замороженную реку, где  в течение долгого времени оскорбляли и били, а, в конце концов, бросили  в прорубь. Русской Православной Церковью Заграницей о. Филипп был причислен к лику святых.

После утверждения на российском Дальнем Востоке советской власти, здесь, как и в западных частях страны, начались гонения на Церковь. Не минули они и нижнего Амура. Так, например, в 1922 году в г. Николаевске-на-Амуре был расстрелян большевиками хабаровский  священник Аркадий Прозоров. И это далеко не единственный случай репрессий по вероисповедному признаку.

Выше уже говорилось, что последний храм Николаевска был закрыт в 1932 г. К 1934 г. в Хабаровском крае не осталось ни одной действующей церкви и ни одного зарегистрированного священнослужителя. Богослужения долгое время совершались верующими «катакомбно», т.е. тайно, в частных домах и на квартирах. Такое положение сохранялось почти 10 лет, до 1943 г., когда во время Великой Отечественной Войны произошла вынужденная смена политики советского государства в отношении Церкви. В те годы в Хабаровске и некоторых других дальневосточных городах начали снова открываться храмы. Но Николаевску пришлось ждать гораздо дольше. Здесь своей церкви не было более 60 лет.

Но вот, в сентябре 1993 г., при епископе Хабаровском и Благовещенском Иннокентии (Васильеве), Свято-Николаевскому приходу г. Николаевска было, наконец, передано здание бывшего областного радиокомитета и вечерней школы №1. А в августе 1998 г., уже при епископе Хабаровском и Приамурском Марке (Тужикове), здесь был заложен новый храм во имя святителя Николая. Было решено воздвигнуть его в районе парка культуры, близ того места, где прежде находилась кладбищенская церковь. Строили храм три года. 13 октября 2001 г. состоялось его освящение.

Православный храм – это духовное сердце каждого города, деревни или села. И пусть в Николаевске оно никогда больше не перестаёт биться.