Дорогие друзья, мы продолжаем нашу рубрику «Смотри-слушай-читай», в которой мы делимся своими открытиями, познаниями, прочтенными, увиденными и услышанными: о книгах, отдельных литературных произведениях, фильмах, музыке, которые затронут вашу душу. И сегодня хотелось бы вам представить роман Евгения Водолазкина «Авиатор».

«Авиатор» — цельный, живой и правдивый роман, хотя в основе сюжета история подчеркнуто нереальная, будто бы на живую нитку собранная из обрывков воспоминаний. Главный герой — «ровесник века» Иннокентий Платонов приходит в себя на больничной койке в 1999 году. Он мало что о себе помнит и не представляет, что происходит вокруг. По предложению своего лечащего врача Гейгера Платонов начинает ежедневно записывать воспоминания-видения в попытке восстановить собственную историю.

Предлагаем вам пять причин прочесть «Авиатора».

Язык

Евгений Водолазкин  удивляет виртуозным владением русским языком и особым даром облекать в слова неуловимые ощущения, звуки и даже запахи. Прохлада стекла, если к нему прикоснуться лбом, отблески пламени на лице брандмейстера — все это описано зримо и практически осязаемо. Из хаотичных фрагментов воспоминаний главного героя — размытых образов, отдельных фраз и зарисовок — постепенно складывается не только его личная история, и даже не история ХХ века, чего, в общем-то, ожидаешь от Водолазкина. Нет, из этих осколков памяти в калейдоскопе романа странным образом проступает картина твоей собственной жизни.

Время

Несмотря на точно найденные для каждой эпохи слова, писатель верен себе и любимой идее своего учителя, академика Дмитрия Сергеевича Лихачева: «Времени нет, все едино и все связано со всем». Во всех своих книгах, начиная с романа «Соловьев и Ларионов», Евгений Водолазкин старается передать это «совсем другое время», всеобъемлющее и цельное. В романе «Авиатор» даже сам герой — воплощение этой идеи. Он то ли потерял десятки лет жизни из-за рискованного научного эксперимента по замораживанию в одной из лабораторий Соловецкого лагеря, то ли наоборот обрел. Вся причудливо закольцованная история его жизни и любви, состоящая из деталей и частных случаев — художественное отражение целого столетия. Гейгер записывает в своем дневнике, что «календарные даты принадлежат к линейному времени, а дни недели — к циклическому. Линейное время — историческое, а циклическое замкнуто на себе. Вовсе и не время даже. Можно сказать, вечность». Эта цикличность и занимает Водолазкина, который считает ХХ век самым драматичным в истории России. Он не раз говорил в различных  интервью, что предреволюционный период и период вскоре после революции — очень важное время, о котором нужно размышлять всерьез. В «Авиаторе» он захватывает разом начало и конец века и, глядя на него глазами одного и того же героя, запечатлевает образ времени.

Вина и прощение

Евгений Водолазкин сразу знал, что проблема вины будет одной из главных тем романа. И «Авиатор» в этом смысле эхо «Преступления и наказания» Достоевского — за почти детективной фабулой скрываются универсальные проблемы вины и прощения, покаяния, искупления и возмездия. Внешняя канва истории позволяет следить за тем, как сострадание пересиливает жестокость, как Иннокентий Платонов раз за разом если и не избавляется от ненависти, для которой есть все основания, то переплавляет ее в понимание. Врач Гейгер, опираясь на собственный опыт, воспринимает ХХ век совершенно иначе, но мученику Платонову автор дает больше права судить об истории.

Герой

Подчеркнуто придуманный авиатор Платонов, переживший глубокую заморозку, неожиданно получился настоящим, а от его воспоминаний и размышлений сложно оторваться. Правда, эта вовлеченность в чтение редкой природы: наблюдения Платонова, которого Гейгер называет жизнеописателем, становятся поводом для внутренней душевной работы, и потому, открывая книгу, чаще погружаешься не в жизнь героя, а в свою собственную.

Автор, по собственному признанию, назвал своего «авиатора» Иннокентием, потому что это имя означает «невинный», а ему «на роду написано» быть невинной жертвой происходивших в его жизни событий. Сначала принимая, а потом вспоминая свою судьбу, Платонов через незначительные исчезающие детали сохраняет большую историю.

Автор

Евгений Водолазкин пришел в литературу из науки. И успех «Лавра» (одна из книг автора) частично объяснялся тем, что доктор филологии специализировался на древнерусской литературе и отлично владел материалом. Написанный на совсем другом материале роман «Авиатор» можно воспринимать как доказательство того, что Водолазкин не только ученый, но и серьезный большой писатель.

— Иди бестрепетно, — звучит повторное указание Терентия Осиповича. Я даже не иду — взлетаю, возношусь чьим-то усилием на венский стул и читаю собравшимся стихотворение. Помнится, очень небольшое… Гром аплодисментов плюс тедди-бэр в подарок. Что же я читал им тогда? Счастливый, пробираюсь сквозь толпу поклонников, взглядом благодарю виновников моего успеха — кухарку и Терентия Осиповича, который укрепил меня словом.

— Я же говорил, — рука его скользит по двум концам бороды, — иди бестрепетно.
У меня в жизни так не всегда получалось.

По материалам сайта РБК

Если вы хотите поделиться заметкой о прочитанном произведении, запомнившемся фильме или музыке, присылайте информацию с приложением фото, ссылок на видео и аудио, можно высылать на электронный адрес info@dvmolodo.ru, либо выкладывайте как предложенную новость в группе «Курс-Восток».