2 мая Информационный отдел Хабаровской епархии отметил 4 года со дня основания. Возраст небольшой, почти детсадовский. Но, сказано же – будьте как дети ))…
Поздравляю мой любимый отдел с Днем рождения! Много-много сил нам для непростого служения на огромном информационном поле. Сколько за четыре года сделано, а сколько еще НЕ СДЕЛАНО! Поэтому, «о, вы, напоминающие о Господе! не умолкайте»!
Сегодня настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы, руководитель епархиального отдела катехизации и духовного просвещения иерей Стефан Нохрин празднует день рождения.
Сейчас отец Стефан ведет активную деятельность в одном из самых трудных районов нашего города – так называемой «Пятой площадке».
Будучи сам многодетным отцом, батюшка понимает, что работа с семьями – важный элемент и приходской жизни, и катехизаторской деятельности.
А потому возле храма оборудована детская площадка, а при храме действуют «Православный клуб молодых родителей», а в школах читают курс лекций, направленных на формирование здоровых семейных ценностей у молодежи. А еще, еще и еще… Много дел.
В этот день хочется поздравить отца Стефана с днем рождения, пожелать Божией помощи во всех делах и стремлениях. Душевных и телесных сил. Радости, терпения и осуществления новых проектов, реализуемых на благо Церкви и для жителей нашего города и края. С днем рождения!
Когда рыжий неугомонный День засобирался домой отдыхать, роняя на бегу шапку, так как вечно спешил и опаздывал, Ночь неспешно подошла к большому сундуку, вытащила оттуда синий платок с потрепанной бахромой, завернула в него добрую половину блестящих звезд, рогатый месяц и, вздохнув, прибавила к ним пару комет с длинными хвостами: пускай сегодня будет таинственно. Выглянула в окно и завязала потуже шарф: Ветер так и раскачивал сонные деревья, срывая листву. Ночь зябко поежилась и, словно собираясь нырнуть в ледяную воду, резко распахнула входную дверь. Ветер радостно дунул Ночи в лицо – не так скучно вдвоем.
Ночь прикрыла тяжелую дубовую дверь, повернула ключ в замке и деловито запрятала его в карман. Прошла всего несколько шагов по тропинке и застыла на месте, едва не наступив на ежа по имени Иголка, который деловито тащил на себе огромное яблоко. По совести сказать, еж давно должен уже быть дома, но от жадности выбрал такое большое яблоко, что отдыхал по дороге несколько раз и, конечно, опоздал к ужину. Теперь же, предвкушая недовольное ворчание ежихи, Иголка был рад выпавшему случаю самому поворчать. Он присел, оттирая пот со лба и, недовольно морщась, глядя на Ночь, прошипел: «Хм…..хорошие дела ночью не делаются…». И, злобно сплюнув, деловито засеменил в сторону дома.
Ночь тихо вздохнула и поправила теплый шарф. Впереди еще много дел, чтобы обращать внимание на злого, вечно недовольного ежа.
Сумерки уже сгустили краски, предметы стали еле различимы. Ночь развязала синий платок и пригоршнями стала кидать звезды, которые с хохотом разбегались по своим местам на темное полотно неба.
— Но-но, — грозила Ночь непоседам, — Не шалить. А ты что, — обратилась она к рогатому месяцу, — Хочешь тут остаться?
Месяц деловито расправил серебристый наряд и важно поплыл на небо. На платке остались только две кометы, которые носились друг за другом как цепные псы. С ними Ночь не церемонилась, просто стряхнув их с платка. Небо засияло огнями, бросая мерцающий свет на притихший лес, знаменуя начало ночной жизни.
Открыл глаза столетний филин, совсем по-старушечьи втянул толстую шею и вдруг оглушительно «ухукнул» на весь лес, пугая трусливых зайцев и заставляя их петлять по лесу от страха, запутывая след. Ночь недовольно покосилась в его сторону: она любила тишину и покой. Рядом с ней мелко дрожал ракитовый куст: это серый зайчишка Заплатка, испугавшись старого филина, трясся от страха. Ночь, порывшись в объемном кармане, выудила стеклянный фонарь, чиркнула спичкой и зажгла огонек свечи, бережно прикрыв его от хулигана Ветра стеклянным колпаком. Слегка согнувшись, она отодвинула ветки куста, скрывавшие Заплатку. Увидев неяркий свет, зайчишка, прижимая большие серые уши к земле, покосился на его обладателя. Признав Ночь, он подпрыгнул от радости так резво, что даже ударился головой о стеклянный фонарик и сразу присмирел. Крепко ухватившись за складку темно-синего платья Ночи, Заплатка засеменил в сторону дома, забыв о страшном филине и мечтая только о горшочке пареной моркови, кружке душистого чая с малиной и теплой постели.
Проходя мимо домика ежа Иголки, Ночь услышала ворчание ежихи о том, что ужин давно остыл, что Иголка – самый нерадивый еж, который вечно заставляет ее переживать и волноваться.
Домик заплатки был недалеко от дома ежа, и, вскоре, огонек свечи уже теплился в этой маленькой, чуть покосившейся избушке.
Ночь устало вздохнула, сильнее кутаясь в вязаный шарф, и присела на поваленную сосну вязать пару теплых носков, вплетая в обычные шерстяные нитки тонкий луч лунного света, отчего они таинственно поблескивали. Звезды сияли на атласно-синем небе, перемигиваясь друг с другом. Рогатый месяц был спокоен, важно освещая широкую гладь сонного пруда и отражая самого себя во всей красе. Заросли сочной травы звучно шумели, раскачиваясь от шалости неугомонного Ветра, который все никак не хотел затихать. Звенящая песня леса исполнялась на все лады: шумом листвы, колышимой ветром, скрипками кузнечиков-виртуозов, исполнявшими затейливые мелодии, голосистыми лягушками, перекрикивающими друг друга, шепотом волн пруда и, даже, уханьем старого филина – все сливалось в одну пьянящую мелодию ночной жизни.
Ночь даже начала потихоньку дремать, пощелкивая длинными спицами, да и не мудрено, столько дел было сделано за сегодня. Но, к ее радости, на опушке леса показался День, натягивающий на ходу сапог, так как вечно спешил и опаздывал. Ночь засобиралась домой, гася фонарь и пряча пряжу и спицы в свой объемный карман. Звезды одна за другой прыгали в платок, толкая в бок кометы и важный Месяц.
Проходя мимо дома ежа, Ночь услышала недовольное ворчание Иголки, собиравшего дрова для растопки печи. Она радостно улыбнулась, когда зайчонок Заплатка, завидев ее, отчаянно замахал лапой, выудила из кармана ключ и отперла входную дверь своего уютного дома. Перебирая в памяти все сегодняшние события, Ночь радостно поняла, что время прошло не зря.
Бажене посвящается…
Ангелом быть трудно, но приятно. Почему, трудно, спросите вы? А вы попробуйте хотя бы день походить среди своих друзей или родственников так, чтобы они вас не замечали. Делайте им добрые дела, заботьтесь о них, не слыша ни слова благодарности. Каково? Обидно. Всем нам хочется, чтобы нас хвалили, а тут – невидимкой быть. Вот досада. А для Ангела это привычно. И он нисколько не обижается, когда его подопечные (а у каждого Ангела есть те, о ком он заботится) забывают о нем, не разговаривают с ним и уж тем более не благодарят.
Изредка Ангел тихо вздыхает: «Ничего. Они все равно хорошие». И принимается за свои привычные дела: ночью, зажигая свой красивый стеклянный фонарик, он отправляется охранять сны. Тем, кто делает добро, и сны приходят красивые и разноцветные, как полосочки у радуги после летнего дождя. Гладит их Ангел своей невесомой рукой по голове и улыбается, а люди улыбаются ему во сне.
С теми, кто не очень добрые, а иногда и очень недобрые дела делает, сложнее. Но и к ним Ангел приходит, светит фонариком, в котором свечка теплится, и отгоняет тени, которые приходят мучить во сне людей. Маленький Ангел, беленький, невесомый, но Сила за ним огромная, боятся ее тени.
И днем забот много: одному подсказать, другого уберечь. А люди все твердят: «Случайно. Повезло. Удача». Но Ангел не унывает, потому, что знает: однажды вспомнят про него люди, только нужно дело свое делать.
Вот поэтому под вечер, когда на город мягким покрывалом спускается ночная мгла, привставая на цыпочки, чтобы дотянуться до большой потрепанной коробки, в которой лежит стеклянный фонарик, Ангел снова принимается за работу. Закрыв дубовую дверь, невесомо парит он над засыпающим городом, устало выключающим электричество, кое-где еще пробивающееся сквозь плотные шторы. И каждую ночь на небе непременно можно увидеть маленький, но яркий огонек свечи, который спешит ко всем, потому, что Свет нужен каждому…
Старенький автобус потряхивает нас, пассажиров, как дровишки в затрапезной телеге. Как говорится, две беды в России никто не отменял. За спиной бойкий голос симпатичной девчушки лет четырнадцати:
— А я сегодня родителей поздравила. Открытку подписала. А они что-то так растерялись. Смотрят на меня и спрашивают, с чем я их поздравляю?
Я говорю: так в школе сказали – родительский день!
— Ну, ты даешь, — смеется ее спутник, мальчишка-одногодка. – Это же праздник… (замешкался, приискивая слово)… мертвых.
Секундная тишина, а затем автобус снова зажил своей суетливой жизнью. Билеты, звяканье мелочи, мелкие стычки, остановки и снова тряска по ухабам наших убогих дорог. Эдакая наша жизнь в миниатюре. Прокручиваю диалог, нащупывая его суть. Мертвых. И тут же: «У Бога все живы». Классика жанра: тезис, антитезис. Ну, и синтез: «Христос воскресе! Воистину воскресе Христос!».
С Пасхой! Всех с Воскресением! Вот такая автобусная диалектика…
«Ад пуст! Все черти здесь!» — писал когда-то В. Шекспир. Глядя на ситуацию на мировой арене сегодня, веришь в актуальность сказанного английским классиком.
Черти. Бесы. Кто это? В чем их цель? Это взбунтовавшиеся ангелы, которые не любят Бога и посредством фальши и искушения, страха, предательства стремятся отделить людей от Создателя. Как же это напоминает день сегодняшний. День, в котором символом Старого света является дискредитировавшая себя радуга, как символ некой свободной (= читай – греховной) «любви», над которой парит образ поющей бородатой женщины в красном платье. День, в котором, продавая все и вся за деньги, забыта судьба одного человека, обладателя 30-ти серебряников, который стал символом предательства… День, когда закрывают глаза на убийства, когда зажимают уши, чтобы не слышать правду. «Имеющий уши, да услышит». Было бы желание слышать… Так пуст ли ад? Возможно, т к сегодняшний театр абсурда, в котором разумному нет места, нацелен именно на отрыв человека от своего Создателя. Цели с «духами мятежными» нечаянно (или вовсе не случайно) совпали…
Но есть еще надежда для нас, пока символом нашей страны все еще являются те самые золотые купола, как символ небесной славы, символ возрождающейся духовности русского народа, торжества Православной веры. Веры, в которой везде слышится голос Спасителя: Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас (от Иоанна 13: 34).
«… Иуда! целованием ли предаешь Сына Человеческого?» (Лк. 22:48)…
Более двух тысяч лет назад под звон монет, заглушающих голос совести, поцелуй одного из учеников стал синонимом предательства. Выбор сделан. Сегодня день, когда православные христиане вспоминают это евангельское событие — поцелуй Иуды.
Скорбная седмица. Среда страстной… Как же хочется, чтобы те, кто имеет возможность нас поцеловать, никогда не предали… Чтобы евангельская фраза не была больше ничьим тихим вздохом: «…Целованием ли предаешь…?».
Куда только не доводилось мне ездить за последние несколько лет. И каждый раз все больше понимаю, как я люблю нашу глубинку. Конечно, и разруха, и запустение порой увидишь. А порой таких людей встретишь, таким теплом тебя согреют, что понимаешь, что настоящая жизнь, зачастую, только здесь и осталась. Та, которая не захламлена мусором современных инноваций.
Поселок Чегдомын (с эвенк. «сосновая вода») расположен на севере края. А еще там расположен храм. Стоит он в чудесном месте: на возвышенности. Подойдешь к краю «земли», а под ногами маленькие деревца расстелились лесом, через который как змейка тянется дорога. А на горизонте горы со снежными вершинами.
Довелось мне на приходе в честь святых Новомучеников и Исповедников Российских побывать в аккурат на Вербное воскресение. Ну, а поскольку фотоаппарат часто со мной в чемодане путешествует, то и настоятеля храма иерея Максима Волосевича есть чем теперь порадовать.
Поразили меня встречи с некоторыми людьми, прихожанами храма. Наверно, обязательно расскажу читателям о бабушке Варваре, которая (по словам отца Максима) «боится только Бога» и уговаривала вора не убивать ее не потому, что хотела пожить на земле, а потому, чтобы вор, и так согрешающий воровством, еще и убийством не отяготил свою душу.
Про тех, кто живет и делает этот мир лучше. Вот так вот пафосно: целый мир. Да, уверена, что из-за таких вот Варвар наш земной шар еще вертится, и вера будет жить в наших сердцах.
А пока фото с вечерней и Литургии. Все, что понравилось мне и моему объективу.
«Владыка, вы там Господу о нас скажите…». Именно эти слова запали в душу, заставили еще пристальнее вглядываться в лица прихожан небольшого храма в честь иконы Казанской Божией Матери города Бикина.
Приход – это семья. Кто из нас не слышал эту фразу? Но здесь ощущаешь это особо. Знаете, как порой бывает, когда узнаешь, что прибывает какой-то «высокий гость»? В чулан спихиваешь все неприглядное, а напоказ выставляешь все лучшее. Но часто мелкие детали выдают с головой реальное положение дел. Дырку в полу красивым ковром прикрыл, а гость, как назло, на ковер ступает, рискуя провалиться в темный подпол, даже не подозревая, что напускной красотой прикрыта огреха.
А бывают и другие мелкие детали, которые выдают совсем иное. В небольшой пристройке к казанскому храму кипит работа: прихожане готовятся к приезду владыки Игнатия, неизменно обращаясь друг к другу ласковыми именами: Риточка, Валечка… Между делом в помещение забегают детишки, казалось бы, мешают взрослым, но нет. Ни одного слова о «помехах», а лишь забота: не голодные ли, не замерзли? И все вместе, все сообща.
— Я хлеба принесла и помидоры, — слышится старческий голос бабы Лены, сгорбленной старушки, которая не пропускает службы и стоит, хоть и трудно, вслушиваясь в слова молитвы.
На вечерне не протолкнуться, помолиться с владыкой пришло очень много людей. Слушают проповедь, волнуются, примеряют сказанное к себе.
— Словно для меня проповедь владыка сказал, — говорит Валентина. – Удивительно.
И тут же рассказывает, как они по поселкам с батюшкой молебны проводят. В библиотеке висят портреты русских писателей, которые тоже словно слушают слова молитвы.
— Кто православный, так, наверно, с нами молятся, а кто нет — пусть тоже слушают, — смеется Валентина, ловко накрывая на стол и словно играючи управляясь с 40литровым бидоном с водой. Русские женщины сильны не только духом.
На столе хоть и постное, но изобилие – труды прихожан. Владыка благодарит от души, а на лицах «виновников вкусностей» радость и удовольствие.
Но не только прихожане были увлечены диалогом с владыкой. Да, именно диалогом. В одной из бикинских школ ученики 10 классов (пяти восьмых и пяти девятых) внимательно смотрят на вошедшего митрополита. Все в его облике для них необычно: одежда, манера говорить и ходить. Но, несмотря на удивление, вопросы сыплются один за одним: о вере, жизни, учебе, учителях, дружбе.
— А как с вами встретится? Можно поговорить с вами лично?
Владыка дает свой телефон и адрес электронной почты. Ни один вопрос не должен остаться без внимания. Тем более, вопросы, связанные с духовным поиском молодых людей.
Как оказалось, вопросы и ответы на них волновали и преподавателей. Отчетливо понимая, какой нелегкий, но такой нужный труд совершают школьные учителя, владыка сказал, что сейчас на школьного учителя по-прежнему возлагаются надежды по воспитанию детей.
— Нет, не по инструкциям, но по зову сердца вы делаете это, ведь по большому счету ни семья, ни государство сейчас не занимаются этим как должно. Спасибо за ваш каждодневный подвиг.
Конечно, плотный график владыки не позволяет задержаться подольше, однако этот двухдневный визит надолго запомнится и тем, кто первый раз пообщался с митрополитом, и прихожанам, которые молятся о своем архипастыре и просят: «Владыка, вы там Господу о нас скажите!»…
Машина останавливается у здания «сталинской постройки», на фасаде которого сияют буквы фразы-молитвы: все святые, молите Бога о нас! Вот такой видимый смысловой диссонанс. Но только лишь видимый…
Пока настоятель храма Всех святых иерей Алексей Артамонов приветствует митрополита Игнатия и владыку Николая, по ступенькам спускается еще один персонаж – черно-белый кот, который счел своим долгом начать тереться о мои ноги.
— Вот он – наш район, — доносится до меня голос отца Алексея. — Морг, пара ритуальных агентств, зона, школа, где очень много детишек из неблагополучных семей. Окна в храме каленые стоят. На всякий случай.
Район и правда производит тягостное впечатление: деревянные бараки, кое-где уже изрядно порушенные, иногда свалки и стайки грязных собак, ищущих себе пропитание.
Однако, оптимизм, открытость и деятельность настоятеля «комсомольско-гарлемского» храма перекрывает все недостатки района. И нет сомнений, что храм станет духовным центром, сердцем и надеждой для сотен людей, живущих здесь.
— Батюшка, — вспоминаю я. – А кот черный – это ваш?
— Нет, — говорит отец Алексей. – Но, видимо, уже наш. И назвали мы его Монахом.
— Ну, вот, кот уже получил помощь от храма, — улыбаюсь я.
Пока едем в машине в епархиальное управление, вспоминаю литургию в Ильинском кафедральном соборе, которую возглавил владыка Игнатий.
Прислонившись к стене недалеко от кануна, замечаю добродушную женщину, которая неожиданно подошла ко мне и вручила конфетку со словами:
— С праздником вас. Возьмите конфетку. Просто так, чтобы вы улыбались!
Не совсем понимаю, с каким именно праздником меня поздравили, то ли с 8 марта, то ли с днем памяти святителя Григория Паламы, но беру конфетку. И, несмотря на то, что идет служба, благодарю незнакомку.
Через пару минут слышу раздражительный шепот женщины, несущей послушание на подсвечниках, которая на «конфетки» отреагировала вовсе не доброжелательно, решив объяснить, что и как нужно делать в храме.
Уже после богослужения на проповеди владыка в числе прочего говорил о фаворском свете, о его отблеске в каждом человеке в тот момент, когда он сталкивается с добром или милосердием.
Думаю, что именно в той «женщине с конфетой» я увидела тот самый отблеск того самого света.
Говоря о послушании и помощи, владыка очень по-доброму сказал, что мы должны быть как овечки, а чаще всего ведем себя как бодливые козочки или кусачие собачки.
Наверно, если бы таких «неправильных зверушек» в нас было бы меньше, то и отблеск фаворского света вспыхивал бы намного чаще.
А дальше – продолжение марафона: презентации шести епархиальных отделов, встреча со слушателями Богословской школы при кафедральном соборе во имя святого пророка Божия Илии, посещение старейшего прихода Комсомольска, часовни на железнодорожном вокзале. В свой вагон практически запрыгивали на ходу.
Благодарственный молебен прямо в вагоне, короткий обмен эмоциями, вечернее правило.
— А это что у вас там? Иконки? Облачение? А что это? – задают вопросы проводники. – Ну, тогда мы в храм придем, чтобы разобраться…
Вот и утренний вокзал Хабаровска. Думаете, сегодня у всех выходной? Нет. Владыка едет преподавать в семинарию, семинаристы туда же, но учиться, у меня запланировано несколько рабочих встреч. Марафон продолжается…
