(Окончание. Начало здесь)
С утра пораньше в субботу я выполнил просьбу сотрудников школы-интерната: освятил её жилой и учебный корпуса. А к полудню в Найхин привезли из Хабаровска икону святителя Николая Чудотворца с частицей его мощей (постоянное место нахождения этой святыни — храм святителя Иннокентия Иркутского). С нею-то мы и отправились в крестный ход вокург села.
Поклониться святыне пришло очень много людей, а вот крестоходцев было всего человек десять. Хотя, кто-то присоединялся и отсоединялся по дороге, а кого-то из немощных старушек везли за крестным ходом на двух автомобилях. Так что на самом деле поучаствовало больше народа.
Начали мы шествие от здания дома культуры.
Напротив того места, где когда-то стояла найхинская церковь, мы сделали остановку и прочли Евангелие.
Участники крестного хода несли икону с мощами по очереди, так что каждый крестоходец имел возможность пройти часть пути со святыней на руках.
Из некоторых домов нам на встречу выходили люди, чтобы приложиться к иконе и мощам:
Сил и времени у нас хватило только на обход Найхина и Сплава. Даергу пришлось отложить до следующего раза.
***
Один из найхинцев — сам религиозно-индиферентный — поведал мне интересную версию уже слышанной мною нанайское предание. Желая объяснить, почему у коренных жителей амурских верховьев и низовьев фамилии русские, а у аборигенов среднего Амура сохранены свои, национальные, нанайцы создали легенду о том, что некий сильный местный шаман при неких обстоятельствах смог продиктовать некоему главному русскому попу условия: не крестить здешних жителей. На самом деле к революции 1917 г. некрещённых нанайцев оставались лишь единицы (тогда как среди удэгейцев и орочей таковых было около трети, — см., например, здесь). Просто, по всей видимости, среднеамурские миссионеры отказались от практики руссификации фамилий крещёных туземцев.
Но, видимо, в советское время, когда обстоятельства дореволюционной поры оказались подзабыты, родилась упомянутая легенда. Вот какой её вариант я слышал в Сикачи Аляне (о чём писал уже здесь): «Когда только русские пришли на Амур, у самого главного хабаровского попа тяжело заболел сын. И никакие врачи помочь не могли. Тогда поп обратился к нанайской шаманке, и она вылечила его сына. После этого он всем своим миссионерам сказал, чтобы они не трогали нанайцев, а оставили их жить так, как они живут».
Найхинский вариант более остросюжетный: «Однажды самый сильный шаман со среднего Амура пришёл к самому главному русскому священнику в этих краях. И спросил его: «А что ты можешь?» Тот ответил: «Могу послать куда угодно своих людей». Шаман уточнил вопрос: «Нет, а сам ты, как человек, что можешь?» А тот сам мог только в туалет сходить. Шаман же был очень сильный. Он попросил открыть окна в доме, якобы потому, что воздух там был спёртый. И как только его просьбу выполнили, шаман кликнул своих идолов. И они толпой полезли в окна, до полусмерти перепугав священника. Остановить духов шаман согласился только тогда, когда добился обещания, что миссионеры на средний Амур не явятся, пока он жив. А как он умер — так вскоре и революция произошла».
Сам рассказчик объяснил описанное в легенде тем, что шаман был гипнотизёром и внушил священнику ужасное видение сэвэнов, лезущих во все окна. А потом добавил: «Вот ты теперь будешь доделывать то, что твои предшественники до революции не доделали».
***
Вернулись мы в Хабаровск как раз к началу воскресного бдения.