Дорогие читатели! Представляем Вашему вниманию первый святочный рассказ, присланный нам на почту. Мы благодарим автора, Нататью Семеновну Пошину и от всей души поздравляем её с Рождеством Христовым! Наталья Семеновна — журналист, музыковед, преподаватель Хабаровского государственного краевого коллежда искусств, а так же председатель Хабаровского общественного собрания.
Уважаемые читатели, мы ждем Ваших откликов на замечательный и искренний рассказ Натальи Семеновны, а так же с нетерпением ждём и Ваших рассказов!
« Нечаянная радость»
Святочный рассказ
« Убила! Убила!» Санька резко сел на постели. Прислушался…
Голос матери, прокричавшей эти страшные слова, будто продолжал звучать в нем.
Но вокруг все было тихо. Свет уличных фонарей желтыми кругами лежал на постелях ребят. Вот Мишка. Спит еще, с головой закутавшись в одеяло. А рядом Витек, дружок Санькин. Слегка развернувшись, он наткнулся на тревожный, вопрошающий взгляд товарища. « Что, опять?» Только Витька и знал, какой сон время от времени так резко будит его соседа по комнате. «Да, опять».- хмуро пробурчал Санька. Витька приподнялся на локте и в голос стал убеждать друга.
« Ты, Санек, как проснешься, сразу повторяй, куда ночь, туда и сон. Меня так бабушка учила». « Да ладно,- нахмурился Санька — что раскричался, сейчас всех перебудишь»
Дверь скрипнула, и в проеме показалась лицо дежурной воспитательницы. « Ребята подъем, забыли, куда мы сегодня едем?»
К ранним утренним подъемам в детском доме Санька привык очень быстро. Всего лишь второй месяц живет он здесь. И все, что случилось той жуткой ночью, словно бы отодвинулось, подернулось какой-то туманной дымкой. Здесь, в детском доме он быстро перезнакомился со всеми, стал заниматься спортом, впервые сел к компьютеру. И даже учеба в новой школе пошла у него лучше. Эту четверть закончил без единой тройки. Лишь этот неотвязный сон снова и снова возвращал его к тем минутам, когда жизнь Санькиной семьи, как упавшее зеркало, разлетелась на мелкие кусочки. Если бы он знал тогда, что все так кончится. Если бы только знал…
Отец в тот вечер пришел раньше обычного. Мать, как всегда задерживалась на работе. Санька сам разогрел макароны с котлетами, нарезал хлеба, поставил тарелки на стол. « Пап, давай ужинать». Отец, сдвинув ногой табуретку, сел. И, помолчав, загадочно, чуть – чуть растягивая слова, сказал:
«Ну, сына, готовься, завтра подледный лов открываем».
Санька аж подпрыгнул. «Ура! Завтра рыбачить пойдем!» « Вот именно, пойдем — поддержал его отец — » Как за такое дело не пропустить рюмашку». Рядом с тарелкой оказалась уже початая бутылка водки.
« Папа, ну зачем, завтра ведь вставать рано. Мамка сейчас придет, опять ругаться начнете?» Не боись , сын, у меня все под контролем, я только грамулечку, под котлеты, для аппетита». «Знаю я твой аппетит» — пронеслось в голове у Саньки. А отец, подцепив вилкой макаронину, снова наполнял стакан. Лицо его покраснело, в голосе появились знакомые стальные нотки. « И где же это, сынок, наша мать по вечерам бродит?
— « Так она же подрабатывает».
— «Ты так думаешь»- криво усмехнулся отец.
А что тут думать, что думать – то? Санькина мать работала парикмахером, иногда ее даже домой клиенты вызывали. С этого приработка она всегда покупала сыну что-нибудь вкусненькое. Больше всего он любил воздушное пирожное «Север». Оно напоминало ему белоснежные айсберги, о которых когда-то Саньке рассказывал отцовский брат — дядя Володя. Он жил с женой во Владивостоке, служил моряком- подводником. Позапрошлым летом они в последний раз отдыхали у родни.
Перед самым отъездом за ужином отец так нагрузился, что брат не выдержал. « Что ж ты, Алексей, с собой делаешь, у тебя ведь сын растет, десять лет парню, все понимает». Отец смолчал, не поблагодарив хозяйку, встал из-за стола и, покачиваясь, двинулся в прихожую. У двери остановился. « Что, брательничек, жаба душит? У самого дом полная чаша, а у нас только щи да каша? Да, только на моей — то каше сын растет, а вы своих деток, так и не родили». Сложив пальцы в огромный безобразный кукиш, он пьяно захохотал.
« А может, какого подкидыша возьмете, государству помощь окажете»
Дядя Володя рванулся к отцу, а Санька с матерью, вцепившись с двух сторон, уже волокли его вниз по лестнице. На вокзале мать долго упрашивала проводницу, потом, сунув ей смятую сотню, шепнула Саньке: «Давай уж, помогай, он ведь сам в вагон не поднимется. Вот, что эта водка проклятая с людьми делает».
Наутро, когда поезд подъезжал к Хабаровску, отец, встрепанный и помятый после «вчерашнего», глядя в окно, не оборачиваясь к жене и сыну, произнес: « В общем, забудьте туда дорогу. Подумаешь, чистоплюи. Учить меня вздумали. Как хочу, так и живу. Нет у меня больше брата. А ты — дохнул он перегаром в сторону сжавшегося сына,- заруби себе на носу: вся родня у тебя — это я, да мамка твоя».
С той поры все и понеслось. Что ни вечер — на столе поллитровка. Мать и плакала и стыдила, а что с пьяного возьмешь? Дальше — больше. И сыну под горячую руку доставалось, и мать как-то три дня на работу не выходила, так ее изукрасил муженек. Вот и в тот ноябрьский вечер Санька пораньше лег спать, может, пронесет. Ведь пообещал же отец с утра на рыбалку.. Сам с антресолей снасти достал, теплую куртку из шифоньера вынул. Нож походный стал затачивать. Засыпал Санька под мерные, повторяющиеся звуки — вжик, вжик.
И вдруг, тишину прорезал какой то странный, воющий звук.
С колотящимся сердцем Санька вскочил с постели и босыми ногами прошлепал на кухню. Отец будто бы спал, уронив голову на стол. А на полу ширилось, растекалось темное кровавое пятно. « Убила, убила», — на одной ноте причитала мать. Что было потом, он плохо помнит. Какие — то люди. Похороны. Суд. Все это его как-то не касалось. Он уже жил в детском доме, а тут свои порядки и к ним тоже нужно было привыкнуть.
Вот, например, Рождество. Оказывается, есть такой праздник, его отмечают почти сразу после Нового года. В детском доме его отмечали впервые и решили подготовиться к нему основательно. В каждой группе воспитательница Алла Захаровна рассказала, что две тысячи лет назад на небе вспыхнула яркая звезда, которая указала людям место, где родился Иисус Христос. А еще она предложила сделать во дворе ледяную пещерку- вертеп, которая бы напоминала всем об этом празднике. Кто такой младенец Иисус, почему он родился в пещере, Санька не знал. Ни мать, ни отец никогда не говорили ему об этом. Но сам рассказ ему очень понравился. Он быстро выучил стихотворение о волхвах, пастухах, которые приходили поздравить малыша и его мать. Сам развешивал на стене яркие рисунки. Вместе со всеми репетировал песню о Рождестве. Петь он любил, и даже Светлана Ильинична – музыкальный работник сказала, что у него есть вокальные данные. Это тоже стало для него приятным открытием. Сгребая во дворе снег, он с удовольствием повторял непривычные слова: « Появились над вертепом ангелы…»
Вот, и они у себя во дворе построят такой вертеп. В ангелов он, конечно, не верит, но все равно интересно, каким получится этот самый вертеп и, что там будет внутри, ну не пустой же он будет стоять?! На все вопросы воспитатели отвечали примерно одно и тоже: « Всему свое время.»
Похоже, это время приближалось, потому что в субботу они впервые должны были поехать в новый, самый большой Спасо — Преображенский собор. « Вы уж там меня не подведите, все-таки в храм едете — напутствовала их перед выездом директор. — Алена, ну поправь ты шарфик, на улице ведь не лето».
Дорога до места, где находится собор, пролетела незаметно. Зато потом, когда из тепла автобуса они вышли на продуваемую площадь, этот путь показался им бесконечным. Первым взлетел по ступенькам крыльца крепыш Мишка. Но как он не пытался открыть тяжелые дубовые двери, ему это не удавалось. Водитель дядя Гриша подоспел вовремя. Забыв о наставлениях директора, смеясь и толкаясь, детдомовцы буквально ввалились в собор и .. замерли.
Все его огромное пространство было залито ярким светом. Пламя горящих свечей отражалась, дробилось, множилось в стеклах киотов, золоченом ограждении иконостаса. Икон было много. Люди на них были изображены не так, как рисуют их на портретах. Фигуры немножко вытянуты, лица серьезные.
Экскурсовод так рассказывала о святых людях, как будто она их видела, была с ними знакома. Как будто в их дворе жила слепая девочка Матрона, которую все обижали, дразнили, а потом у нее же просили помощи. Как будто ее называл «радость моя» и угощал своими сухариками отшельник, старец Серафим. « Вот чудно – то, а если бы к старцу Серафиму отец пьяный подошел, его бы тоже он своей радостью назвал?- подумал Санька.
А может быть и не пил бы отец, если бы знал такого человекам, да что теперь об этом, нет отца, умер он.
« Вы можете поставить свечи за тех, кого уже нет на земле, помолиться за них — как будто услышала Санькины мысли экскурсовод. Его свечка не сразу зажглась. Фитилек вначале заискрился, чуть не потух, но потом ровное, спокойное пламя отразилось в золоте распятия. Санька смотрел на крест и, как через увеличительное стекло, крупно объемно видел лицо, колючий терновый венок, фигуру страдающего Христа, его распростертые, как для объятия руки. И ему захотелось, чтобы кто-то прямо сейчас узнал про самого Саньку все-все. И про его сны, и про родителей, и про то, как он вчера Витьку за компьютер не пустил. Как там говорила экскурсовод, надо помолиться, но ведь он не знает, не умеет молиться. Какие — то свои слова приходили к нему: « Бог, прости папку и мать прости. Она сейчас в тюрьме, ей, знаешь, как там тяжело. Бог, я так о ней скучаю, я даже плачу по ночам. Мне и ее, и папку жалко. Ну, пожалуйста, Бог, прости нас!»
« Санек,- услышал он Витькин голос, — ты что застрял? Иди к нам»
Плотным кольцом ребята окружили молодого священника. Пока Санька шел, батюшка уже поздравил всех с Рождеством и каждому подарил маленькую иконку с ликом Божьей матери. «А тебя как зовут?- спросил он подошедшего. «Александр» — неожиданно для самого себя, полным именем назвался Санька.
« Значит, тезкой моим будешь».
Священник перекрестил его и сказал:» Тебе Александр, вот эта икона досталась, а называется она « Нечаянная радость». Санька спрятал икону во внутренний карман куртки и, повторяя движения батюшки, неумело, впервые в своей жизни перекрестился.
Тяжелые двери храма захлопнулись за ребятами, и они, подхваченные порывом ветра, помчались через площадь к своему автобусу. Девчонки всю дорогу рассматривали подаренные образки. То и дело слышалось: « А у меня — «Казанская», А у меня — «Владимирская». Задира Мишка все приставал к Саньке: «Ты скажи, скажи, как твоя икона называется? «
Тот демонстративно отвернулся к окну и всю дорогу не произнес ни слова. Какая такая радость его ждет, апельсины, что ли на обед дадут? Ну и что в этом особенного.
На обед действительно дали каждому по апельсину. Санька без сожаления отдал его своему другу. По телевизору опять показывали какие-то надоевшие мультики. Он пошел в свою комнату, достал из куртки икону и стал внимательно ее разглядывать. Вдруг в коридоре раздался громкий топот. Дверь с треском распахнулась. Запыхавшиеся Наташи и Зинка из старшей группы подскочили к нему и потащили его за собой. « Обыскались тебя! Скорей! Срочно! Директриса тебя вызывает». Втроем они кубарем скатились с лестницы. Но в кабинет к строгой Тамаре Петровне Санька вошел один. Она держала в руках телефонную трубку. «Поторопись ,Котов, тебя по межгороду вызывают».
Вспотевшей рукой Санька прижал к уху трубку. Вначале он ничего не понял. Чей — то высокий женский голос требовательно повторял: «Хабаровск, Хабаровск, вы будете разговаривать?» Потом, совсем рядом и очень близко он услышал чуть хрипловатый, знакомый голос дяди Володи: « Санек, ну, слава Богу, ты нашелся. Мы получили письмо от мамы. Ты будешь жить с нами? Ты согласен? Мы уже билеты на поезд взяли, под Рождество будем у вас. Ну, не молчи, согласен?» Санька слушал и молча кивал головой, а по щекам его катились слезы — той самой, нечаянной, радости.
*********
Наталья Семеновна Пошина
680030, Хабаровск, Запарина 8, 48
E—mail: dilbins@mail.ru