“Не тужи, не скорби, ниже тоскуй, любезная душа, о том, что страждешь без правды, от коих подобало бы тебе приять все благое,ибо ты пользовала их духовно, предложив им трапезу, исполненную Святаго Духа…”.
Конфликт митрополита Даниила с прп. Максимом Греком возникает, после того как прп. Максим чуждый всякой дипломатичности и лести отказался сделать перевод на русский язык «Историю Церкви» блаженного Феодорита Кирского. Митрополит счел себя оскорбленным отказом простого монаха. При этом Максим дал повод настроить против себя и самого государя: вовлеченный в опасные беседы Вассианом Патрикеевым, Максим неодобрительно высказался по поводу предполагавшегося развода великого князя с Соломонией Сабуровой. Да и вообще в Москве, уже привыкшей опасливо внимать настроению государя-самодержца, Максим вел себя крайне неосмотрительно. В своей иноческой простоте, чувствуя себя на Руси иностранцем и не считая себя подданным великого князя, он позволял себе, например, такие вызывающие по московским меркам вещи, как общение с турецким послом Скиндером, тоже греком по происхождению. Кроме этого темпераментный грек оказался вовлеченным в самую гущу споров о церковном землевладении и даже написал трактат с оправданием нестяжательства. Однако, осуждая автокефалию Русской Церкви, которую почитал неканонической прп. Максим был достаточно популярен среди образованных московских людей и то обстоятельство, что в интеллектуально-богословский кружок Максима Грека были вхожи лица, известные своими оппозиционными настроениями, прп. Максим слыл иностранным вольнодумцем.
Все эти факторы стали причиной конфликт между преп. Максимом и митрополитом Даниилом. Митрополит Даниил не умевший прощать таких вольностей, умел найти способ расправляться с врагами весьма решительно, по этому и на прп. Максима нашли в Московском государстве управу. Максима Грека с согласия Василия III, раздраженного тем, что какой-то монах посмел осуждать государев развод и повторный брак, был отдан под суд. После того, как митрополит Даниил, не гнушаясь доносами и клеветами, собрал на Максима «компромат», в 1525 г. над ним было учинено первое судебное разбирательство.
Максиму вменяли, что якобы он называл государя «гонителем и мучителем», «нечестивым» и т. д. Стало известно, что в беседе с другим московским греком — новоспасским архимандритом Саввой — Максим позволил себе усомниться в успехе борьбы русских с казанскими татарами. Припомнили Максиму и общение с турецким послом — греком Скиндером. При помощи доносов ученого монаха изобразили турецким шпионом, объявив, что он вместе с Саввой посылал «донесение турецким пашам и султану, поднимая его на государя».
Помимо политических были выдвинуты и обвинения церковного характера. Так в первых переводах Максима Грека (в частности, в его Цветной Триоди) были найдены ошибки, связанные исключительно с тем, что Максим поначалу плохо знал славянский язык. На основании найденных погрешностей ему предъявили обвинение в том, что он будто бы учит, что сидение Христово одесную Отца есть «мимошедшее и минувшее». Так филологические оплошности Максима были коварно использованы Даниилом как предлог для обвинения в ереси.
Хотя все вокруг, безусловно, понимали, что никакой ереси во взглядах Максима нет, но тем не менее возражать митрополиту и великому князю уже никто не отваживался. В добавление ко всему Максим был обвинен еще и в колдовстве.
Однако нелепость этих обвинений в отношении преп. Максима Грека, их явная несообразность со всем его духовно-нравственным обликом были столь очевидны, что Собор, признав его еретиком и политическим преступником, тем не менее, не дерзнул осудить грека на казнь как чернокнижника. Решено было ограничиться отлучением от Церкви и пожизненным тюремным заключением.
Второе осуждение Максима произошло в 1531г. вследствие обнаружения в бумагах турецкого посла Скиндера, писем Максима с довольно нелестными для Москвы отзывами. Так же была поставлена Максиму в вину и отсутствие покаяния после первого осуждения и новые грамматические ошибки, которые опять-таки громко объявлялись ересью. Максим попытался на суде защищаться и вновь по наивности затронул вопрос о допущенных на Руси ошибках, а, возможно, и о невежестве митрополичьих судей. Во всяком случае, соборный суд 1531 г. обвинил грека в том, что он «возводит хулу на русских чудотворцев и на Русскую Церковь».
Новым при повторном судилище стало и то, что Максима теперь обвиняли в проповеди нестяжательства. При этом ему было приписано многое из того, что в реальности говорилось отнюдь не им, а Вассианом. (Петрушко В. История Русской Церкви. Лекции 20.)
«Максим Грек скончался в Троицком монастыре в день памяти своего небесного покровителя преподобного Максима Исповедника. Был погребён в Троицком монастыре, у северо-западной стены церкви Сошествия Святого Духа. Прославлен в лике преподобных на Поместном соборе 1988 года. 24 июня 1996 года, после молебна преподобному Максиму, были начаты археологические изыскания у северо-западной стены Свято-Духовского храма. 3 июля 1996 года мощи преподобного были обретены и во временной раке помещены в Свято-Духовской церкви Лавры. Сейчас мощи пребывают в Успенском Соборе Троице-Сергиевой Лавры». (Викепедия).